В настоящее время интерес к Новой Германской Медицине постоянно растёт: 5 биологических законов, открытые доктором Хамером, объясняют причины возникновения адаптивных реакций, обычно именуемых термином "болезнь". Предлагаю первую часть интервью доктора Хамера.
Интервью доктора Р.Г.Хамера,1992г.
Следующий текст был переведен (на английский язык) с немецкой магнитофонной записи, созданной издательством «Amici di Dirk ", Кельн, Германия, 1992 год.
Доктор Хамер, что привело ваши исследования в области рака к установлению связи между психикой и болезнью?
Я не занимался этим предметом до 1978 года. Я был врачом внутренней медицины и проработал пятнадцать лет в университетских клиниках, пять лет — как профессор. У меня также была своя частная практика в течение нескольких лет до 1978 года. Тогда произошло ужасное событие: когда мой сын Дирк спал в лодке, он был без всякой причины расстрелян сумасшедшим Итальянским Принцем. Это был ужасный шок для меня — внезапный и неожиданный, и я был бессилен что-либо сделать. Повседневные события или конфликты обычно не застигают нас «беззащитными». У нас обычно есть шанс предвидеть повседневные конфликты, с которыми мы сталкиваемся в жизни, но конфликты, к которым мы не можем подготовиться, и которые вызывают эту беспомощность и неспособность реагировать, создают по существу панический шок. Мы называем их биологические конфликты.
В 1978 году (спустя пять месяцев после смерти сына) я получил рак яичка именно из-за такого биологического конфликта, так называемого «конфликта утраты». Поскольку я никогда серьезно не болел, я задавался вопросом, не связано ли мое состояние со смертью моего сына. Три года спустя, будучи руководителем внутренней медицины в онко-гинекологической клинике Мюнхенского Университета, у меня появилась возможность изучить женщин-пациентов с онкологическими заболеваниями и сравнить мои результаты, чтобы увидеть, был ли этот механизм таким же как у меня, испытали ли они такой же ужасный шок. Я обнаружил, что все они, без исключения, испытали тот же тип биологического конфликта, что и я. Они смогли вспомнить шок, вызванную им бессонницу, потерю веса, холодные руки и начало роста опухоли. В то время моя точка зрения сильно отличалась от всех существующих медицинских концепций, и когда я представил эти открытия своим коллегам, они дали мне ультиматум: либо отречься от моих выводов, либо немедленно покинуть клинику.
Это похоже на средневековье, как вы отреагировали?
Я не смог отрицать то, что я считаю правдой, поэтому, конечно, я ушел. Это несправедливое увольнение вызвало у меня еще один биологический конфликт, и я потерял уверенность в себе. Я наглядно вспоминаю свое разочарование и досаду, что был выгнан из клиники за то, что представил хорошо исследованные, неоспоримые новые научные знания. Я не думал, что такое возможно. Это было очень травматично, и мне было трудно исследовать последних двести пациентов. Тем не менее, я закончил моё исследование, и в последний день был открыт IRC — ЖЕЛЕЗНОЕ ПРАВИЛО РАКА (позднее был переименован Хамером в Первый Биологический Закон Природы).
Могли бы вы простым языком объяснить, каковы основные критерии IRC?
IRC — это биологический закон. Он имеет три критерия. Первый критерий заключается в том, что каждый рак или рак-эквивалентная болезнь начинает развиваться с DHS. Это очень серьезное, очень острое, драматичное и изолирующее потрясение, которое регистрируется одновременно на трех уровнях:
• в психике
• в мозге
• в органе
DHS — это СИНДРОМ ДИРКА ХАМЕРА. Я назвал это так, потому что шок от смерти моего сына вызвал мой рак яичка. С тех пор биологический шок (DHS) стал основным базисом Новой Медицины.
В каждом отдельном случае болезни мы должны добросовестно найти DHS со всеми его переменными. Мы должны понять его возникновение в конкретной ситуации в прошлом, чтобы выяснить, почему кто-то пострадал от этого биологического конфликта, причину по которой это было так травматично; почему не было никого, с кем можно было его обсудить и почему это стало проблемой.
Хороший врач должен быть способен «перенести» себя в душу младенца, эмбриона, старика, молодой девушки или даже животного. Он должен «перенести» себя в фактическое время возникновения DHS. Только тогда он сможет обнаружить биологический конфликт и отличить его от сотен других проблем.
У IRC есть еще два критерия?
Да. Второй критерий заключается в том, что во время возникновения DHS содержание конфликта определяет a) HH (Очаг Хамера), который является конкретным местом в головном мозге и b) местоположение рака или эквивалент рака в органах тела. Каждый конфликт имеет очень конкретное содержание, которое определяет себя непосредственно в момент возникновения DHS. Продукт/результат содержания конфликта является «ассоциативным», что означает, что это происходит бессознательно и, следовательно, обходит наше сознательное понимание. Например, примером типичного «водного» или «жидкостного» конфликта может быть случай, когда из-за аварии водитель бензовоза теряет весь свой бензин или молочник — всё своё молоко. Ассоциация с жидкостью вызывает связанный с водой биологический конфликт, который проявляется как конкретный недуг — рак почки.
Это означает, что содержание каждого конфликта или события относится к четко определенному виду рака и регистрируется в определенной области мозга?
Да, в совершенно конкретном реле мозга. В случае рака почки, вызванного «водным» или «жидкостным» событием, «короткое замыкание» происходит в момент DHS в предопределенном месте в головном мозге, что вызывает проблему в правой или левой почке в зависимости от обстоятельств.
Это «короткое замыкание» может быть сфотографировано с помощью компьютерной томографии (CT) и выглядит как концентрические кольца мишени или подобно картинке поверхности воды, в которую упал камень. Радиологи ошибочно воспринимают это явление как дефект оборудования, артефакт. Это реле в мозге называется HH (Очаг Хамера). Это имя, кстати, исходит от моих оппонентов, которые насмешливо назвали эти области «HAMERsche Herde» - табуны Хамера.
И каков третий критерий IRC?
Третий критерий состоит в том, что развитие конфликта соответствует специфичному процессу в Очаге Хамера (HH) в головном мозге и совершенно конкретному процессу развития рака или рак-эквивалентной болезни в органе. Другими словами, этот биологический конфликт поражает на трех уровнях одновременно: психику, мозг и орган. Теперь очевидно и доказано, что запуск конфликта синхронизирован на всех трех уровнях.
Дело здесь в том, что это предопределенная система в самом жестком научном смысле, потому что, если вы знаете точное состояние любого из уровней, другие два могут быть обнаружены и де-мистифицированы. Это означает, что мы имеем организм, о котором мы можем думать на трех уровнях, но на самом деле это одна единица.
Следующая история - пример этого: после лекции в Вене в мае 1991 года доктор передал мне КТ снимки мозга пациента и попросил меня объяснить, в каком состоянии находится организм этого человека и какому конфликту он соответствует. При этом присутствовало двадцать коллег, среди которых было несколько радиологов и специалистов по КТ. Из трех уровней передо мной был только уровень мозга. Из этих снимков компьютерной томографии мозга я диагностировал свежую кровоточащую карциному мочевого пузыря на стадии заживления, старую карциному предстательной железы, диабет, старую карциному легкого и сенсорный паралич определенной области тела
и, конечно, соответствующие им конфликты. Врач встал и сказал: «Поздравляю, мистер Хамер! Пять диагнозов и пять попаданий. Это именно то, что у пациента есть, и вы даже смогли отличить то, что у него есть сейчас и то, что у него было раньше. Фантастика!». Один из радиологов сказал: «С этого момента я убежден в вашем методе. Как вы смогли догадаться о свежей кровоточащей карциноме мочевого пузыря? Я не смог найти ничего на КТ снимках, но теперь,
когда вы показали нам управляющие реле, я могу следить за выводами».
Возможно, мы могли бы немного поговорить о психическом уровне. Как я могу узнать, был ли у меня шок, из-за которого может возникнуть рак? Как распознать его?
Есть очень специфичные признаки, которые четко различают обычные конфликты и проблемы в нашей повседневной жизни. С самого момента DHS пациент будет испытывать постоянный стресс на симпатической нервной системе. Симптомы будут включать холодные руки и/или ноги, потерю аппетита, потерю веса, бессонницу и переживание день и ночь содержания конфликта. Эта ситуация изменится только тогда, когда пациент разрешит конфликт. При биологических конфликтах, мы можем видеть, как пациент переходит в длительный стресс, который вызовет определенные симптомы и рак. Очаг Хамера (HH) в головном мозге, который виден сразу же, показывает, что психика пациента имеет очень точно известные и определенные симптомы, которые просто нельзя игнорировать.
Что происходит, когда такой биологический конфликт разрешается?
В тот момент, когда биологический конфликт разрешается, мы можем видеть очень ясные симптомы на психическом уровне, на уровне мозга и на уровне органа. На психическом и вегетативном уровне мы видим, что пациент больше не переживает содержание конфликта. Руки внезапно снова теплеют, улучшается аппетит, нормализуется вес, и пациент лучше спит. Может возникнуть усталость и слабость, а также потребность в отдыхе. Это никоим образом не является начало конца, наоборот, это очень позитивный знак. Эта фаза заживления варьируется в зависимости от продолжительности предшествовавшего конфликта. В разгар фазы заживления, когда организм удерживает много воды, мы видим эпилепсию (в случае моторных конфликтов) или Эпилептоидный Кризис (эпикризис), который показывает уникальные симптомы для каждой болезни.
После завершения Эпилептоидного Кризиса (эпи-кризис) организм вытесняет воду из отека (ткани удерживающей воду) и медленно возвращается к норме, по мере восстановления сил пациента. На уровне мозга мы видим фазу заживления Очага Хамера (HH), который в активной фазе конфликта имел конфигурацию колец в форме мишени, но теперь показывает отек. Мы можем видеть на снимке КТ, как кольца HH становятся темнее и размываются, когда реле в целом набухает в этот момент времени. Эта эпилепсия или Эпилептоидный Кризис (эпи-кризис), который фактически вызван мозгом, также указывает на самую высокую точку отека и, соответственно, поворотную точку при возвращении к норме. Во второй половине фазы заживления, безвредная соединительная ткань мозга — глия, заполняет HH для восстановления. Эта действительно безвредная соединительная ткань, которую на снимках КТ мы можем окрасить в белый цвет с помощью контрастного вещества на основе йода, ранее ошибочно принималась за опухоль головного мозга и оперировалась. Поскольку клетки мозга (нейроны) сами по себе НЕ МОГУТ размножаться после рождения, РЕАЛЬНЫЕ опухоли головного мозга не могут существовать.
На уровне органа мы видим, что рост рака прекращается. Это означает, что биологический конфликт был решен, мы называем этот «конфликто-лизис» (разрешение конфликта). Это очень важное осознание для нас, потому что в какой-то мере оно определяет проводимую терапию. На уровне органа мы видим явную отчетливую положительную динамику в процессе заживления, мы обсудим это позже. Даже Эпилептоидный Кризис (эпи-кризис) можно увидеть на трех уровнях (психика, мозг и орган).
Можете ли вы описать такой эпилептический кризис?
Эпилептический кризис (эпилептоидный в более широком смысле) — это то, что Мать Природа придумала миллиард лет назад. Он работает одновременно на всех трех уровнях. Смысл и цель кризиса, который происходит в разгар фазы заживления, — вернуться снова к норме. То, что мы называем припадком эпилепсии с мышечными судорогами — это только одна из форм эпилептоидного кризиса, а именно после разрешения моторного конфликта. Эпилептоидные кризисы (эпилептический кризис в частности) возникают при каждой болезни с некоторыми вариациями в каждом случае. Мать Природа создала подобие трюка для этого значащего события. В середине фазы заживления пациент испытывает повторение психологического конфликта, это означает, что пациент снова переживает свой конфликт в течение короткого времени вместе с холодными конечностями и общим холодным потом. Это происходит таким образом, чтобы выдавить наружу и устранить жидкость из отека мозга (очага Хамера), и пациент мог вернуться к норме. После активной фазы конфликта пациент вновь согревается и затем испытывает первую мочевую фазу. Затем после эпилептоидного кризиса пациент возвращается к норме и больше никакие конфликтные потрясения не мешают процессу. Вторая фаза мочеиспускания происходит в конце этапа заживления, когда организм устраняет остаток отека. Опасная точка находится непосредственно перед окончанием эпилептоидного кризиса, когда станет очевидным, было ли этого достаточно, чтобы повернуть болезнь вспять. Самый известный эпилептоидный кризис — сердечный приступ. Другими являются эмболия легких, гепатит (видимо в острой фазе) или инфекция легких. Чтобы помочь телу сделать необходимые изменения, особенно в конфликтах длительной продолжительности, иногда требуется сильная инъекция кортизона. В очень сложных случаях кортизон можно назначать раньше.